Ябеда - Страница 8

— Ой-ой! — воскликнула Нина, глянув вниз. Серо-голубая краска измазала штанину ее черных рабочих брюк.

— Изумительно! — произнес глубокий голос. — Оттенки идеальны.

Нина подняла голову, вглядываясь в пелену моросящего дождя. Этот голос, не в пример ее собственному, не улетал с ветром в море. Из-под навеса появился мужчина с кистью в руках. Нина с подозрением уставилась на него.

— Я про краску у вас на ноге. Это просто невероятно.

— Неужели? — Она потянула с ноги бумажный лист, а тот взял и надорвался. — Ох, простите.

Незнакомец не слушал. Присев, он изучал Нинины брюки.

— Видите, как ультрамарин смешался с виридианом? Как одна краска проникает в другую? Как размывается по краям? — Прищурившись, он разглядывал край брючины. — Я целый день пытался добиться этого эффекта. И вдруг откуда ни возьмись являетесь вы, прогуливаетесь тут, и у вас на ноге появляется именно то, что мне необходимо. — Мужчина встал.

— Вообще-то я не прогуливаюсь. — Ветер трепал Нинины волосы, хлестал длинными прядями по лицу, превращая картину перед глазами в сплошной сюр. — Я искала, где бы спрятаться от ветра и переждать, пока наша группа отснимется. Мне надо быть поблизости.

Она махнула в сторону студийного фургона и приподняла свою гримерскую сумку. А ветер ухватился за рисунок, разорвал надвое, и одна половинка, вырвавшись из ее пальцев, умчалась, хлопая крыльями, в море. Нина испуганно ахнула и закусила губу.

— Пустяки. Ничто в сравнении с этим. — Мужчина снова нагнулся и, едва касаясь, провел пальцем по Нининой ноге.

— Не страшно, честное слово. Отстирается.

Она смотрела на склоненную голову. Волосы у незнакомца были не седыми, а скорее пепельными, цвета остывших угольков. Под стать погоде, подумалось Нине.

— Нет, нет, только не надо стирать! Знаете что? — Он выпрямился, и его лицо оказалось совсем рядом с Нининым. — Продайте их мне. Я хочу купить ваши брюки!

Нина рассмеялась, и в этот момент порыв ветра толкнул ее в сторону. Сквозь морось сверкнула ее белозубая улыбка.

— Продать вам брюки? Вы с ума сошли! — Качая головой, она двинулась назад к съемочной группе.

— Постойте! Я дам сто фунтов. Умоляю!

Нина обернулась. В глазах мужчины сгустилась сероватая синева грозового облака, в тон волосам. Он не шутил.

Нина вскинула руки: сдаюсь!

— Бог с ними, с деньгами. Раз для вас это так важно, черкните адрес — я вам пошлю брюки по почте. Все равно они старые. — Соленый ветер обжигал губы, которые не могли сдержать улыбки. — Меня еще никто не просил снять брюки по такому странному поводу.

Ухмыльнувшись, мужчина размашисто намалевал кистью имя и адрес на оставшемся обрывке рисунка и вручил Нине.

— Опережая вопросы, подтверждаю — да, я голодранец, — сообщил художник, пока она изучала адрес.

Нина с трудом разобрала написанное:

— Инглстон-парк. Никогда не слыхала.

— Счастливица! Это мерзостный гадюшник на задворках города. Населен исключительно последними неудачниками, потерпевшими крушение и в этой жизни, и в прошлых инкарнациях. — Он расхохотался. — А кроме шуток — ничего такого. Просто хижина. В лесу.

— Здорово. — Нина подумала о собственной комнатушке над дешевой забегаловкой. — Держу пари, вас не будит по утрам запах пригоревшего масла и сосисок.

— Нина! — донесся крик помощника режиссера.

— Похоже, я нужна. Ждите посылки с брюками!

Нина бегом припустила к своей группе. Короткий взмах руки через плечо — и художник остался стоять на пристани, провожая взглядом студийный фургон.

— Уже дрыхнет как сурок. — Нина забралась с ногами на диван.

— Похоже, знатно повеселились на концерте. Но у меня душа не на месте всякий раз, когда она уходит по вечерам. Мало ли что может случиться. — Мик опустился на диван рядом с женой. — И если честно, даже не знаю, как я переживу, когда она приведет домой приятеля. При одной мысли, что какой-то чумазый пацан прикоснется к моей девочке, я… — Мик сморщился и затряс головой.

— Не переживай, она у нас не дурочка, не бросится на шею первому встречному, — засмеялась Нина.

— Может, и так, но когда это произойдет, тебе все-таки лучше меня связать покрепче.

Они и не думали, что это время когда-нибудь наступит, что Джози станет девушкой, будет бегать на свидания и вечеринки, влюбится. Казалось, до этого еще так далеко.

— Знаешь, наверное, зря мы провели ей Интернет. Ты обновил настройки родительского контроля? — Это была главная Нинина головная боль.

— Само собой. Я уже говорил, ничего опасного ей не увидеть.

— Не в том дело. Я Джози доверяю, меня другое тревожит. Чаты всякие, все эти социальные сети, снимки и видео, куда ни кинь глаз… а Джози сейчас — такая легкая добыча.

— Да там все довольно безобидно. — Мик вытянулся на диване. — И тем не менее все под контролем. Ты ведь сама сказала — она у нас не дурочка. Я ее спрашивал, чем там она в Интернете занимается. По большей части играет в какую-то интерактивную игру, как все. Так что у нас нормальный ребенок.

Нина задумчиво кивнула.

— Должно быть, эту игру Джози и закрыла перед выходом. Мне показалось, она не хочет, чтоб я видела.

— Конечно, не хочет. Ей же пятнадцать. Ну и кто из нас с ума сходит? — Мик крепко провел руками по усталому лицу. — Брось, не бери в голову. Там у них все понарошку. Выдуманный мир.

— Да, но этот мир у нее в комнате. И в голове.

«Самое уязвимое место. Запросто может ей навредить».

— Все подростки скрытные, так уж они запрограммированы. Ничего нам не рассказывают. — Мик зевнул и взял Нину за руку. Если бы не пришлось допоздна ждать Джози с концерта, они с Ниной давно были бы в спальне. — Подумаешь, девочка немножко посидела в Интернете. Нашла из-за чего переживать. Вот заведет она себе настоящего парня, тогда — да!